Кайл и Джой зашагали вниз по течению реки. Пройдя около полумили, когда лагерь за поворотом русла скрылся из глаз, они уселись на толстом бревне и опустили босые ноги в воду.

– Я тебя слушаю, – сказал Джой, не желая тратить время впустую.

Долгие недели, если не месяцы, Кайл мысленно выстраивал предстоящую беседу. Его изматывала сама мысль о том, что после этого разговора жизнь друга совершенно изменится, однако иного выбора не оставалось. Рассказать придется все, в деталях. Кайл сумел убедить себя: вдруг они вспомнят что-то новое? Может, Джой первым просмотрел злополучное видео? Однако главным мотивом являлся простой факт: ему, Кайлу, необходима помощь. У Макэвоя сложилось некое подобие плана, но в одиночку он ничего не мог предпринять, особенно когда за спиной неотступно маячил Бенни Райт. План мог запросто окончиться ничем, а мог и еще более усложнить ситуацию. От него в любую минуту можно отказаться самому, или его может отвергнуть Джой. Первый шаг этого плана подразумевал установление контакта с… Илейн Кенан.

Джой молча слушал рассказ Кайла о первой встрече с человеком, который называл себя Бенни Райтом. Весть о существовании видеозаписи поразила Джоя как гром среди ясного неба. Неприкрытый шантаж обескураживал, а образ полузабытой девицы, готовой обвинить его в изнасиловании и предъявить соответствующие доказательства, вселял в душу холодный ужас.

Кайл изложил все, за исключением подоплеки судебной тяжбы между двумя промышленными монстрами. Не пройдя пока еще экзамен в адвокатуру, не получив лицензии на практику, он уже подписал контракт с фирмой и считал, что обязан уважительно относиться к внутренним проблемам своего работодателя. Конечно, это было чистой воды глупостью, учитывая его планы сливать информацию на сторону, однако сейчас Кайл не мог переступить через собственные моральные принципы.

Первой реакцией Джоя на услышанное стала неуверенная попытка отрицать свой контакт с Илейн. В ответ Макэвой предостерегающе поднял руку.

– Ты есть на видео, – с сочувствием сказал он. – И ты занимался сексом с девчонкой, которая скорее всего вырубилась напрочь. В нашей квартире. Сначала к ней прилег Бакстер, за ним – ты. Я видел это собственными глазами на экране ноутбука. Если запись предъявят в суде, то там будет огромный экран. Только представь: сидишь в кинозале, где изображение и звук таковы, что никто из зрителей, и особенно присяжные, не усомнится в личностях героев. Мне очень жаль, Джой, но ты лежал на ней.

– Совершенно голый?

– Без всякой одежды. Что, не помнишь?

– Это было пять лет назад, Кайл. Я старался все забыть.

– Но помнишь?

Джой, сделав усилие, кивнул:

– Да. Да, только не было никакого изнасилования. Черт, идея потрахаться принадлежала ей!

– По видеозаписи этого не определишь.

– Выходит, там отсутствуют некоторые важные моменты. Знаешь, когда ближе к ночи в квартиру вошли копы, почти все попрятались по углам. Мы с Бакстером рванули к соседу, в квартиру Село, где тоже была вечеринка, но потише, чем у нас. Илейн сидела там, как обычно, до предела заряженная гормонами и травкой. Мы проторчали у Село минут десять, дожидаясь ухода копов. А потом Илейн сказала, что хочет к нам, на «сэйшн», как она это называла. С Бакстером и со мной. Я не вру, ты знаешь, она вечно была на взводе, ее укладывал в постель любой. С Илейн в Дьюкесне не спали только гомики.

– Знаю и помню.

– Ни разу я не встречал девчонки доступнее и агрессивнее. Никто не поверил своим ушам, когда она начала орать об изнасиловании.

– Поэтому и полиция потеряла к ней всякий интерес.

– Вот-вот. И еще одна маленькая деталь, которой нет на видео. Вспомни, накануне вечеринки ты вместе с Аланом и кем-то еще отправился смотреть бейсбольный матч, верно?

– Так.

– Илейн была у нас, тут ничего нового. Мы играли в шведскую семью втроем: я, Бакстер и она. Двадцать четыре часа спустя, в той же квартире, с теми же парнями, она вдруг вырубается, а придя в себя, поднимает крик.

– И что?

– Все было нормально, пока Илейн не стала орать. Мы с Бакстером поговорили и решили не высовываться, ведь ей ничего не стоило обвинить нас в двойном изнасиловании. Потом, под давлением полиции, все всплыло. Но копы к ее бредням остались безучастны. Дело было закрыто, все разошлись по домам. Никакого изнасилования.

К бревну, на котором они сидели, подползла черепашка и уставилась на приятелей немигающим взглядом черных бусинок-глаз. Возникшая пауза затягивалась.

– Бакстер и Алан слышали твою историю? – спросил наконец Джой.

– Еще нет. Я с трудом решился рассказать ее тебе.

– Спасибо большое.

– Прости, Джой. Сейчас мне очень нужен друг.

– Для чего?

– Не знаю. В данную минуту хотя бы для того, чтобы выговориться.

– А что эти парни от тебя хотят?

– Все просто. Замысел таков: встроить меня шпионом в ту самую юридическую фирму, куда я пришел на работу. Мне, видишь ли, придется воровать секреты, которые потом будут использованы для победы в суде.

– Куда уж проще. Но что произойдет, если тебя поймают за руку?

– У меня отнимут лицензию на адвокатскую практику, осудят и приговорят к пяти годам тюрьмы – федеральной, не какого-нибудь забытого Богом штата.

– Это все?

– Мало? Прибавь нищету, унижение и прочие радости. Список бесконечен.

– Тогда тебе нужно больше, чем просто друзья.

Черепашка проползла между корнями упавшего дерева и скрылась в траве.

– Пора в лагерь, – сказал Кайл.

– Но разговор мы обязательно продолжим. Я буду думать.

– Нам еще удастся выбрать место и время.

Следуя вдоль русла, они вернулись к костру. Солнце уже скрылось за вершинами гор, небо быстро темнело. Сучковатой палкой Клем поворошил угли, добавил огню новой пищи. От пылающего дерева в воздух поднялись мириады искр. Компания расположилась вокруг костра с банками пива, зазвучал негромкий довольный смех. Макэвой поинтересовался, нет ли у кого-нибудь новостей о Бакстере Тейте. Ходили слухи, будто родственники упекли его в крутую лечебницу для алкоголиков, но всего лишь слухи. За прошедшие три недели Бакстер никому не звонил. Обсуждение проблем Тейта-младшего тянулось часа полтора.

Джой почти не принимал в нем участия – сидел, погруженный в собственные мысли.

– У тебя не ладится с девушкой? – спросил Клем.

– Там полный порядок. Просто хочу спать.

К десяти часам вечера спать захотели все. Солнце, а также пиво и свинина сделали свое дело. Когда Клему удалось закончить третий по счету собственный анекдот, парни уже устраивались в спальных мешках. У Кайла с Джоем была одна палатка на двоих; надувая тоненькие прорезиненные матрацы, оба услышали предупреждающий возглас проводника.

– Смотрите, чтобы под вами не оказалось змей! – За фразой последовал раскат смеха, все поняли, что это было лишь очередным проявлением его своеобразного чувства юмора.

Пять минут спустя Кайл уже храпел. Вскоре тихий плеск воды усыпил и остальных.

В самом начале четвертого часа утра Кайл нажал крошечную кнопку на корпусе часов. Циферблат осветился мягким светом. После двух недель подготовительного курса сон Макэвоя стал рваным, как пунктирная линия. То, что постелью сейчас служила земля, ничего не меняло.

– Не спишь? – прошептал Джой.

– Нет. Ты, вижу, тоже.

– Вставай, продолжим разговор.

Они бесшумно выбрались из палатки и двинулись в сторону от лагеря. Кайл шел очень осторожно, ощупывая лучом фонарика траву под ногами, – кто знает, вдруг тут действительно есть змеи? Едва заметная тропка вела к нагромождению гигантских валунов, возле одного из них оба минут через пять уселись. Фонарь был выключен, глаза медленно привыкали к темноте.

– Расскажи мне подробнее о содержании видеозаписи, – попросил Джой.

Поскольку картинка навеки запечатлелась в памяти Кайла, трудностей с этим не возникло: точное время, положение камеры, угол, под которым она была направлена в комнату, позы присутствовавших, прибытие копов, появление Илейн Кенан. Джой впитывал в себя каждое слово.